Розов и Меганезия
Розов Александр Александрович, согласно краткой автобиографии, родился в 1963 году в Ленинградской области СССР. Получил техническое образование, а по состоянию на 2010 год работал в области экономико-конфликтологической инженерии. На этом информация о его личности заканчивается и начинаются домыслы читателей со ссылками на тексты, которые найти лично мне не удалось.
В частности, в этих домыслах Розова называют русским учёным, давно работающим на западе, юристом, аналитиком, криминологом и даже сотрудником МВД РФ. Единственная связь Розова с наукой, которую мне удалось проследить — это интервью, которое он взял у доктора физико-математических наук Евгения Александрова.
Скудность информации некоторые читатели объясняют тем, что Алекс Розов — это псевдоним, что, якобы, не удивительно, в виду озвучиваемых им взглядов на мораль, религию и другие культурные особенности, при том, что живёт он, якобы, в США. На этом заканчиваются даже домыслы.
Розов известен как писатель. Произведения разного рода активно публикует с 2002 года, исключительно в электронном виде, распространяются они свободно. Основную массу произведений занимает выходящий с 2008 года цикл романов о конфедерации Меганезия, в котором описывается либертарианская технократическая утопия на территории вымышленного островного государства в Тихом океане.
Меганезия образовалась в результате переворота, которым население нескольких островов ответило на применение властями водомётов и слезоточивого газа против мирных демонстрантов. Местные радикалы в ответ на это пригласили наёмников и военных инструкторов из Вьетнама и за сутки с помощью аммонала взорвали все административные здания и казармы британских колониальных войск, контролировавших территорию. Британцы покинули архипелаг, а повстанцы учредили независимую конфедерацию Меганезия и приняли «Великую Хартию» — местную конституцию, которая стала краеугольным камнем нового общества.
Главной особенностью Хартии являются либертарианские принципы, которые можно резюмировать так: свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Частные владения и личную жизнь защищают с оружием в руках, а за активное навязывание другим людям ограничений, имеющих религиозные или моральные предпосылки, могут расстрелять.
Правительство Меганезии является управляющей компанией, которая выполняет социальный заказ, составленный всеми жителями коллективно. Делается это на финансовые взносы, размер которых зависит не от уровня достатка, а от количества потребляемых социальных благ. Правительство, армия и полиция являются коммерческими структурами и выбираются на тендерной основе, что позволяет обществу существовать без государства, но иметь все привычные социальные гарантии.
«Конфедерацию Меганезия» вряд ли стоит оценивать как образец художественной подачи информации или живости диалогов, тем более, что текст содержит заметное количество грамматических ошибок; это — социальная фантастика, и интересна она, прежде всего, как модель либертарианского общества. У каждого произведения тетралогии есть своя сюжетная линия, но рассказать её можно было бы в гораздо более сжатом виде; «Конфедерация Меганезия» довольно объёмна именно потому, что моделирует большое количество разных ситуаций с описанием того, как либертарианское общество могло бы на них реагировать.
Однако идеи, описанные в «Меганезии», просматриваются и в других произведениях автора. Он сам описывает себя как приверженца карианства — доктрины о разуме как универсальном инструменте преобразования всего сущего. Это учение отрицает любые априорные нематериальные ценности и любую догматику, а любую интеллектуальную деятельность оценивает по прикладным результатам роста качества жизни конкретных индивидов. Приверженность этим принципам прослеживается и в «Меганезии», и в более ранних произведениях автора.
В плане научной фантастики его идеи во многом схожи с идеями Лема, Стругацких и Ефремова. Первую известность Розов получил именно после удачных попыток написания книг, схожих по тематике и являющихся логическим продолжением известных произведений советских фантастов.
Цитаты
Представляешь, приезжает их директор компартии, товарищ Диен Кин, смотрит на все это, и спрашивает: «Товарищ Шуанг, а почему все получилось так дешево?». Я объясняю ему, что мы в Меганезии привыкли экономить, поэтому мы ничего не разрушаем просто так, ничего не строим просто так, и всегда используем то, что под рукой. Он удивился: «Вы — богатая страна, откуда у вас привычка экономить?». Я ему говорю: «Мы потому и богатая страна, что у нас такая привычка. Мы не делаем, как на Западе, где покупают в кредит машину за 50.000 долларов, а потом экономят воду в умывальнике, чтобы платить проценты банку». Когда до него и до его ребят дошло, они так ржали!
Давным-давно, когда кланы оффи-феодалов всех достали и foa начали их всех гасить, нашлись хитрые кланы. Типа каракатиц, которые меняют цвета. Они прикинулись, будто они тоже foa, но перед этим сделали систему, при которой власть может быть только у них.
Технологичная агрокультура, которая создаёт товар почти без трудозатрат: эффект, известный в теории научно-технческой революции, как science direct-production. Научно-прикладной результат создаёт товар, минуя индустриальную фазу. Грубо говоря, если наука придумывает дерево, на котором растёт одежда, то нам не нужна швейная фабрика... В итоге — экономия самого ценного ресурса: человеческого. Этот ресурс может быть применён для гораздо более продуктивных целей, чем стояние за ткацким станком... Да, 90% высвобожденного ресурса используется на всякую всячину, которая доставляет человеку удовольствие, и только. Но тех 10%, которые используются продуктивно, более, чем достаточно для экспоненциального прогресса. Я думаю, это разумное распределение времени. Тем более, не надо забывать: какой бы ерундой человек ни занимался, его мозг непрерывно работает, и в любой момент может породить мысль, стоящую миллионы фунтов.
Любая классическая культура — это, во-первых, культ иррациональных запретов, во-вторых, культ бескредиторных обязательств, в-третьих, культ бессмысленного дискомфорта. «Нельзя!» без объяснений почему. «Ты должен!» без объяснения кому и за что. «Страдание возвышает» без указания над чем. Колючие кусты с обеих сторон от неудобных дорожек, по которым неприятно ходить.
А если разобраться, то на хрен африканцам эта европейская цивилизация? Её не съешь, в неё не оденешься и в плане секса толку от неё ровно ноль.
Оружие — это первое дело в цивилизации. Не в европейской, а в нормальной. Цивилизация начинается с того, что есть мэр, судья и коп с пушкой. Тогда фермер может спокойно заниматься огородом, а док Мак может придумывать для него всякие штуки, вроде килокартошки, мегабанана или гигатыквы. И получается прогресс.
Ссылки
Следить за развитием событий можно через RSS ленту или почтовую рассылку.